Каждую весну, как только сходит лед, разбегается весь личный состав нашего краснознаменного учреждения по берегам вверенной нашему попечительству акватории. Согласно утвержденного плана КНП. Сия аббревиатура означает ни много ни мало «Контрольно–Наблюдательный Пост». Где и пребывает вплоть до окончания нерестового периода. Кому повезло больше — тот непосредственно под моим чутким руководством, кому меньше — тот сиротой. Постов у нас много. Забот полон рот.

Я вам расскажу об одном таком посту и об одной заботе, непосредственно касающейся до темы поста. Ниже, на картиночке — КНП в Разнежье, в подходящем к случаю сарайчике, в шаговой доступности от великой русской реки. 

Пока щука на фотограмме томно ожидает холки и лелейки, я вам вкратце обрисую предисторию вопроса. Итак:

Как известно всякому просещенному юзеру, еще Геродот, в своих воспоминаниях о юности Демокрита, писал, что в природе гибнет более 99% щучьей икры. Ее растаскивает мелкий окунь, плотва, ерш и прочая рыбья гопота. Натурально, в пытливых умах ихтиологов (т.е. нас) не мог не зародиться вопрос: а если бы нет? Если бы не более 99%, а менее? Что стало бы с рыбопродуктивностью водоемов? Ихтиологи (т.е. мы) не могли оставить такой вопрос без ответа.

 

Немедленно был поставлен дерзкий эксперимент на живых животных с элементами вивисекции и сатанизму. На двух равновеликих прудах со сходным рельефом дна. Ну, если быть предельно откровенным, не абсолютно равновеликих, не до долей квадратного аршина. Примерно равновеликих.

На первом пруду, как учит коммунистическая партия, ничего трогать не стали. От греха.

А вот на втором наловили производителей, наинкубировали икры, вывели личинок, дорастили их до мальков, да и выпустили с Богом. В тот же пруд.

По осени же, когда цыплят принято считать, а пруды — сливать, с первого пруда было взято 40 килограмм щуки–сеголетка. А со второго сколько думаете? 100? Нет! Не угадали! Восемьсот!!!

Причем общая–то биомасса (как без сомнения уже догадались умудренные жизнью юзеры) осталась примерно той же, только вот сорной рыбы стало гораздо меньше. Сильно гораздо.

Ну, а на будущий год из этого сеголетка вырастили 3 тонны товарной рыбы.

Вот так добро в очередной раз победило зло.

Думаете, на этом пост стоп? Кекеке! Нет. Рано обрадовались.

Идеи, как неоднократно уже отмечалось классиками жанра, склонны носиться в воздухе. Одна из них тут же прилетела и сверкнула как молния. Вот она: река ведь, она что? Тот же пруд. Только очень длинный.

Нет причин не попробовать! Вот с тех пор мы и пробуем. В местах наиболее сильного прессинга на крупного хищника (эти места у нас широко известны как излюбленные места отдыха трудящихся) нетрудно организовать скромное инкубаторное хозяйство. Этакий передвижной цешок из подручного говна и палок.

Собственно, вот вам ноу хау:

1. найти подходящий сарайчик поближе к реке (см. выше).

2. бассейны (а в системе водоподготовки должно циркулировать не менее 6 кубометров воды) можно купить за копейки в любом занюханом ашане.

3. пол в подходящем сарайчике надо чисто–чисто подмести силами собственных же сотрудников. Да еще и подстелить мягкого, чтобы не продыркались раньше времени бассены.

4. склеить из подручного оргстекла инкубаторные стойки.

5. накидать туда насосов, компрессоров, аэраторов, соединить это все шлангами в единое целое и пустить воду.

6. …

7. профит!

А дальше начинается собственно холка и лилейка. Как только в наши трудовые мозолистые ручки попадают щучки (собственными ли усилиями, посредством ли специально обученных местных рыбаков), мы им перво–наперво вытираем пузико полотенчиком (это очень важный момент! раскрытие его сокровенного смысла я пока придержу для пущей интриги) и доим! То есть сцеживаем икру. Если они самки, конечно.

У самки добыть икру можно просто добрым поглаживанием по пузику. Вот тут, например, 45 000 икринок — это с одно некрупной самки.

А вот с самцами бывает сложнее. Одним добрым поглаживанием не обойдешься.

А в особо сложных случаях даже такой непревзойденный мастер рыбьей дрочки как я может потерпеть фиаско! Тогда приходится отсасывать. Молоки мы отсасываем шприцем. Вот так:

Но ради Матери нашей Ихтиологии, Царицы всех наук, готовы отсасывать и паки! Настоящему ученому это не западло.

Молок, кстати, надо до смешного мало. На тазик достаточно вот такого вот смайлика:

А дальше начинается чистое священнодейство — оплодотворение! Достигается оно тщательным перемешиванием половых продуктов.

Непременно гусиным пером!

Ну, а оплодотворенную икру сливай в инкубатор (от каждой самки — в отдельный!) и включай, помолясь Джа, воду.

Выглядит икра в инкубаторе вот так:

Белые икринки — это погибшие или склонные вскоре погибнуть. В этом бизнесе 40% погибшей икры — норма. А у нас ее гибнет меньше 30%. Это потому, что у нас золотые ручки. Да еще и вставлены тем концом. Ну и секретни приемчики мы много всяких знаем.

Вода в инкубатор подается потихонечку строго снизу. Причем в каждый — по отдельности, регулируя подачу в зависимости от количества и возраста икры.

А через верх вода уже сама сливается в лоток и самотеком — обратно в бассейн.

Кстати, током воды захватываются также мертвые икринки (они легче живых) и сливаются в заботливо подставленный сачок.

Щук мы (как многие уже сердцем причуяли) отпускаем. Поцеловамши по президентски в живот.
Но бывают и трагические случаи на производстве.

В сетях водяные крысы (даже и ондатрами их называть не хочется) могут отожрать хвост.

С такими подлянками у нас разбирается специальный научный сотрудник Найда.

А на цепи этот сотрудник сидит по причине неопытности и служебного рвения. Он правых от виноватых отличать пока не научился. Спустишь с цепи — всех изведет.

Порок–то конечно наказан. А вот как с пострадавшими?

А им мы собственноручно делаем пластическую операцию!

Вот это как раз та самая пострадавшая.